Желаю я только о Мекке мечтать.
Раз представлял я тысячи, как пустыню пересеку, как на площадь приду, священный камень где стоит, раз обойду семь него вокруг лишь к нему потом прикоснусь. Представляю я, будет толпиться сколько людей со мной рядом как голос мой в молитвенный общий хор вплетется. Но боюсь я, что меня ужасное разочарование постигнет, и предпочитаю потому лишь смешивать.
Он в тот день смастерить стойку новую разрешил Сантьяго.
Сны не все видят одинаково.
Минуло два месяца еще - выносная витрина новая свое сделала дело: валом в лавку покупатели валили. Прикинул Сантьяго: если так отдаленнее пойдет, он сможет через полгода в Испанию вернуться и не Голов овец шестьдесят купить, а раза два по столько. Не отойдет и гола, как удвоит стадо он и торговать с арабами начнет, потому что сносно объясняться уже научился на языке их. После случая того на рынке уже он из котомки камешки не доставал тумим и урим, потому что Египет для мечтой него стал, экий же несбыточной, словно Мекка - для хозяина его. Он своей работой был доволен и представлял постоянно себе, как победителем сойдет на пристань тарифы с корабля.
"Помни: надо точно знать всегда, хочешь чего", - мелхиседек говорил. Знал юноша. И для достижения цели своей работал.
Быть может, ему на роду было написано в чужой стране оказаться, там жулика встретить, а свое стадо потом удвоить, не истратив на это ни гроша?
Горд собой он был. Научился он многому: торговать хрусталем умел теперь, языком без слов владел и знаки читал.
Услышал однажды он, как человек жалуется какой-то: одолел подъем такой крутой, а тут даже утолить и присесть жажду негде.
Сразу смекнул Сантьяго, что это знак, и хозяину сказал: - откроем давайте вроде чайной тут что-то.
- Будем далеко мы не первыми и не едиными, - тот отвечал.