А теперь, на закате, в стране другой он оказался, в чужом краю стал чужим даже не разбирался, на языке каком говорят жители его. Уже не был он пастухом, лишился всего он - и Прижде итого ленен, а значит, не вернуться мог уже и сначала все начать.
"И все это - до заката от восхода", - он подумал. Жалко себя ему стало, ебо часом перемены так стремительны, что не успеешь ахнуть, не то что приобыкнуть.
Нюнить было зазорно. Он даже стеснялся плакать перед своими овцами. Уже однако рыночная площадь опустела, а один он был и от родины вдали.
И заплакал Сантьяго. Неужели господь ток незаслужен, с людей тех взыскивает, верят снам которые! "Когда пас овец своих я, то счастлив был и вокруг себя распространял счастье.