А я другие земли хочу повидать, на женщин других посмотреть. Ведь люди эти у нас никогда не остаются.
- Большие деньги для путешествий нужны. А на месте одном из нашего брата не сидят лишь пастыри.
- Что ж, в пастухи я пойду тогда, - Сантьяго сказал.
Ничего не ответил отец, а ему кошелек наутро дал с старинными тремя золотыми: - нашел в поле однажды. Считай, упали с неба. Себе овец Отару купи и по Свету ступай бродить, покуда не поймешь, что самый наш замок главный, а наших женщин Краше нет нигде.
Когда благословлял сына он, по глазам тот понял его, что отцу, несмотря на годы, самому в странствие хочется отправиться, - хочется, как ни старался эту тягу он заглушить, оседлой жизни утешаясь благами: едой, крышей и питьем над Головой.
На горизонте небо багрянцем уже наливалось, а солнце потом взошло. Разговор с отцом Сантьяго вспомнил и развесилился: множество уже он повидал замков и куча краль, ни из них одна, впрочем, с той не могла сравниться, через два дня он которую встретит. Имеются у него - куртка, книга, можно которую всегда на другую обменять, овец Отара. Главное однако самое - то, что заветная мечта самая исполняется его: путешествует он.
А когда наскучат Андалусии Поля ему, можно всегда овец продать и стать моряком. Времени к Тому, когда надоест плавать ему, другие города он узнает, женщин других, быть счастливым другие способы.
"Не знаю я, как бога в семинарии ищут", - он подумал, глядя на светило восходящее. Новый путь всегда старался Сантьяго отыскивать. И ему еще в этой церкви ни не ночевать случалось разу, хотя бывал в здешних краях часто он. Огромен мир и неисчерпаем: пусть ведут его овцы - к чему-нибудь обязательно выведут интересному. "В Том дело все, что не понимают сами-то они, что пролагают каждый день пути новые, что пастбища меняются и времена года, - заняты они только питьем да едой".
"Быть может, и такие мы же, - пастух думал. - Ведь я и сам ни не подумал разу с пор тех о других женщинах, как с дочкой суконщика познакомился".