Неужели и этому когда-нибудь я научусь? - Юноша спросил.
- Это была стезя моя, - моя, а не твоя. Тебе показать просто я хотел, что это вероятно.
К воротам обители снова они вернулись, и там алхимик золотой диск разделил на четыре части.
- Это тебе, - он сказал, одну монаху протягивая. - За то, что паломников радушно всегда встречал.
- Я получаю за свое радушие много слишком, - Монах возразил.
- Отродясь так более не вещай. Жизнь невзначай услышать может и в следующий раз дать меньше, - алхимик ответил и к Сантьяго повернулся. - А это тебе, тех взамен денег, что вождю достались.
Хотел сказать юноша тоже, что стоит это золото больше гораздо, но смолчал.
- Это мне, - алхимик продолжал. - Должен вернуться я домой, а в пустыне едет брань.
Четвертый кусок монаху снова он протянул: - это - для Сантьяго тоже. Может, понадобится.
- Но ведь Иду за сокровищами я! - Тот воскликнул. - И совсем близко я уже!
- И уверен я, что найдешь ты их, - алхимик сказал.
- Но зачем тогда золото мне?
- Потому что лишался всего уже ты дважды, что имел. В первый обманул мошенник раз тебя, обобрал вождь во второй. Суеверный араб я старый и в правоту пословицы нашей верю, а гласит она: "что однажды случилось, может не случиться никогда больше. Но то, что два раза случилось, случится непременно и в третий".
Сели на коней они.
- Тебе историю о снах хочу рассказать, - алхимик молвил.
- Поближе подъезжай.
Повиновался юноша.
- Так вот, жил да в древнем Риме был, во времена императора Тиберия, добрый человек один, и было два сына у него. Стал воином один и на самую дальнюю отправился служить империи окраину. Писал стихи второй, приводившие в восхищении весь Рим.
Приснился сон однажды старику, будто небесный вестник к нему явился и ему Предрек, что слова, из сыновей его написанные одним, во мире всем будут известны, и Люд спустя полно будут повторять сотен лет их.