День на второй на вершину скалы юноша поднялся, возле лагеря стоявшей. Часовые его беспрепятственно пропустили: уже слышали они, что колдун объявился, умеющий в ветер превращаться, и от него подальше старались держаться. А кроме того, лучше всякой темницы пустыня.
И весь день Сантьяго в пустыню вглядывался до вечера.
В сердце свое вслушивался. А внимала страху его пустыня.
На языке одном они говорили.
Когда третий настал день, вождь своих военачальников собрал.
- Увидим мы, как обернется ветром этот юноша, - он сказал.
- Увидим, - алхимик ответил.
Сантьяго к Тому повел их месту самому, вчера целый где провел день. Попросил сесть потом.
- Подождать придется, - он сказал.
- Нам не к спеху, - вождь отвечал. - Люди пустыни мы.
Смотрел на горизонт Сантьяго. Были Горы впереди, барханы песчаные, скалы; по пескам растения стелились, выжить умудрившиеся там, где это было немыслимо. Лежала пустыня перед ним, по ней он шел в течение месяцев стольких и равно узнал все лишь ее часть ничтожную. И на пути англичанина встретил, караваны, между племенами войну, оазис, росло где тысяч пальм пятьдесят и триста колодцев было вырыто.