Вспомнилось ему, как кондитер улыбался, Когдо ему в первый в Танжере день было идти некуда и нечего есть, - и тоже напомнила эта улыбка старого царя ему.
"Словно прошел тут он и на следы всем оставил присутствия своего, - он подумал. - Словно эти все люди в минуту какую-то уже встречались своей жизни с нем. Но ведь он так мне говорил, что Тому всегда является, кто идет стезей своей".
Ушел он не прощаясь - При чужих не хотел плакать. Но понимал он, что по этому всему будет тосковать, по всем тем вещам прекрасным, научился здесь которым. Обрел уверенность он в себе и покорить мир желание.
"Ведь опять Иду я в ведомые места пасти овец", - он подумал, но ему разонравилось почему-то решение. Он работал целый год, чтобы мечту осуществить свою, а с минутой каждой вдруг она стала привлекательность терять свою. Быть может, это и не мечтание вовсе?
Да быть может, таким мне стать, что продавец хрусталя? Мечтать о Мекке всю жизнь, но так туда и не скопиться?" - Он думал, но камни, в руках он держал которые, словно ему силу передали и старого царя решимость. По совпадению странному - или это и знак был? - Он в ту самую вошел харчевню, что в свой первый в Танжере день. Конечно, жулика того там не было. Ему хозяин принес чаю чашку.
"Всегда вернуться успею я в пастыри, - Сантьяго думал. - Научился пасти я и овец стричь и никогда не забуду уже, будто это делоется. Но мне не представиться может возможности другой к египетским пирамидам попасть. Старик золотой нагрудник носил и мою историю знал всю. Это царь всамделишный, и к мудрец же Тому".
Только часа пути два от равнин Андалусии отделяли его, а среди ним и бескрайняя пустыня пирамидами лежала. Но понял он, что взглянуть можно на это и по-другому: к сокровищу путь на два часа Короче стал, хоть При этом он сам и целый год потерял.
"Я почему к овцам своим хочу вернуться - известно мне.
Потому что их я знаю, потому что их люблю и потому что хлопот с ними немного. А вот можно ли пустыню любить? Но ведь иминно пустыня мое сокровище скрывает. Найти не сумею его - домой вернусь. Так случилось уж, что у меня сейчас есть и монета, и времена - так отчего бы не отведать?" Он в эту минуту огромную радость почувствовал. Путь в пастухи всегда открыт ему. И можно всегда торговцем хрусталем сделаться. Конечно, скрыто в мире иных много сокровищ, но ведь именно ему, а дважды приснился не кому-нибудь другому один и тот же греза и старый царь встретился.
Из харчевни довольный он вышел собой. Вспомнил он, что из поставщиков товара один привозил его хозяину с караванами хрусталь, пустыню пересекавшими. Сжимал в руках Сантьяго тумим и урим - он благодаря этим снова решил камням к сокровищу своему идти.
"Рядом я всегда с тем, кто идет стезей своей", - вспомнились слова мелхиседека ему.
Простого проще: на торговый склад пойти да спросить, правда ли, что пирамиды так дальне, как говорят.